Нам пишут с WordSpy.com

e-mail bankruptcy n. The state of being unable or unwilling to read and respond to all the e-mail messages one has received, and so to delete those message and start over again. Also: email bankruptcy.


Example Citation:
Last month, venture capitalist Fred Wilson drew a lot of attention on the Internet when he declared a 21st century kind of bankruptcy. In a posting on his blog about technology, Wilson announced he was giving up on responding to all the e-mail piled up in his inbox.

"I am so far behind on e-mail that I am declaring bankruptcy," he wrote. "If you've sent me an e-mail (and you aren't my wife, partner, or colleague), you might want to send it again. I am starting over." ...

The term "e-mail bankruptcy" may have been coined as early as 1999 by a Massachusetts Institute of Technology professor who studies the relationship between people and technology.

Professor Sherry Turkle said she came up with the concept after researching e-mail and discovering that some people harbor fantasies about escaping their e-mail burden.
—Mike Musgrove, "E-Mail Reply to All: 'Leave Me Alone'," The Washington Post, May 25, 2007

Если вдуматься, хороший пример того, как мы стали зависеть от всяких виртуальных коммуникаций. Если уж невозможность прочитать письмо приравнивается к банкротству... казалось бы, "Где Рим, а где Крым". Ан нет.

Переступить черту, или Путешествие из Петербурга в Москву

- Как вы можете ЭТО есть! — прогремело над перроном станции Бологое. — Этим же и собаку накормить стыдно!
Молодой человек в потрепанном камуфляже размахнулся и швырнул в сторону Москвы шаурму.
Пассажиры, спешившие к выходу в город, шарахнулись в стороны, уклоняясь от ошметков мяса и брызг кетчупа.
Стоявший напротив мужчина, к которому и был обращен вопль, усмехнулся, откусил кусок от своей порции
шаурмы.
— Уважаемый, о чем вы? Давайте будем объективны. Я никакой разницы не почувствовал. Вы мне дали точно такую же шаурму, как я вам. Мясо одно, соус один. Давайте лучше по бутылочке "Хугардена".
— Не опошляйте! — не унимался тип в камуфляже, — вы едите не шаурму, а шаверму! Мажоры московские!
— Вот тут не соглашусь. Этот продукт оставался шавермой на вашей стороне, — мужчина показал на нарисованную мелом черту, рассекавшую перрон надвое, — а здесь это вовсе даже шаурма.
Камуфляжный тип задумался.
-Подождите-ка, это что же получается? Я привез прекрасную питерскую шаверму, передал вам в руки, и она превратилась в пошлую московскую шаурму?
— Именно так! — назидательно поднял палец москвич. — Вы забыли, что мы в Бологом. И, взяв у меня из рук московскую шаурму, которой вы заляпали пол-перрона, вы отказались есть родной питерский продукт, в который она мистическим образом превратилась.
Камуфляжный закурил папиросу и медленно затянулся.
-А как же пышки? — севшим голосом спросил он.
— Нету пышек. Есть пончики. По эту сторону. А теперь... — собеседник перешагнул черту, — нет пончиков, а есть только пышки. По большому счету, все это лишено смысла. Грубая метафизика. Вот посмотрите, — он взял петербуржца за руку и повел по краю перрона.- Вот мы идем по поребрику. Внимание! А теперь по бордюру. Это Бологое, друг мой. Самое загадочное место на Земле, куда там Гималаям.